Перо Лилит

    Снег был зелёного цвета, как и всегда в это время года. Пушистый. Ярко-зелёный. Свежий снег.
    Ева решительным движением распахнула фрамугу, и тёплый ветерок ласково коснулся её волос. Она посмотрела вниз: на газоне, возле входа в офис, резвилась стая бездомных страусов. Ева сбросила туфли,  взобралась на подоконник, свесила ноги наружу и стала смотреть на страусов с высоты своего третьего этажа.
    Страусы возбуждённо визжали, хлопая оранжевыми крыльями, барахтались в снегу и радостно пинали друг друга мозолистыми ногами, поднимая с газона изумрудную снежную взвесь.
    Что-то много страусов развелось в последнее время, отрешённо подумала Ева. Ещё она подумала, что было бы здорово оказаться сейчас где-нибудь за городом, вдали от цивилизации, от проклятой работы, да от всего.
    Между тем во двор беззвучно въехал фургон с надписью «Служба дезактивации страусов» – видимо, резвящаяся под окнами стая мешала кому-то работать своими криками и визгом, вот и вызвали кого следует.
    Бедные птички, равнодушно подумала Ева, наблюдая, как из фургона выскакивают мужчины в красных комбинезонах, сжимая в руках дезактивационное оборудование. Страусы продолжали веселиться, не обращая внимания ни на фургон, ни на людей, медленно окружающих газон. Беззаботные птицы, глупые и легкомысленные.
    Не вовремя я сюда взгромоздилась, подумала Ева, только бы никто не посмотрел вверх и не увидел меня – начнут, чего доброго, пялиться на мои ноги или, что ещё хуже, интересоваться, почему я сижу на окне в рабочее время.
    Мужчины, однако, смотрели исключительно на страусов и были всецело поглощены своей работой. Мужчины, они такие. Ничего вокруг не видят.
    Ева закрыла глаза, ей не хотелось наблюдать за дезактивацией. Впрочем, ждать пришлось недолго – служба работала быстро и оперативно. Когда всё закончилось и воцарилась тишина, Ева открыла глаза. Двор опустел, фургон дезактивационной службы исчез, и лишь несколько оранжевых перьев на зелёном снегу вытоптанного газона напоминали о недавнем страусином веселье.
    –  Мадам, вас не продует?
    Ну, вот, кто-то меня всё же заметил, с раздражением подумала Ева.
    Посреди газона, на котором совсем недавно бесились бездомные страусы, стояла девочка лет десяти, одетая в белое кружевное платьице. Ева могла поклясться, что буквально секунду назад никакой девочки во дворе в помине не было. Меньше надо работать, подумала Ева. Ну откуда здесь, в деловом районе мегаполиса, где кроме офисов и дешёвых забегаловок больше ничего нет, могла появиться маленькая девочка?
    Ева улыбнулась ей:
    –  Надеюсь, не продует. А что ты тут делаешь? Разве тебе не положено быть в школе?
    –  В школе? – девочка смешно сморщила носик. – В какой такой школе? – она нагнулась, подобрала с газона оранжевое страусиное перо и повертела его в руке. –  Смотрите, мадам, какое красивое. Я люблю находить разные бесполезные вещицы. А вы?
    –  Не знаю, – растерялась Ева.
    –  Я собираюсь пойти куда-нибудь и найти ещё что-нибудь интересное и бесполезное. Пойдёмте со мной!
    –  Мне, к сожалению, нужно работать, – сказала Ева, подумав, что сейчас, сидя в деловом костюме на подоконнике – ногами наружу, да ещё и босиком – выглядит, наверное, крайне глупо.
    –  Но ведь вы всё равно не работаете! – возразила девочка. – Вы сидите на окне и разговариваете со мной.
    –  Точно! – Ева не смогла сдержать улыбки. – Вообще-то, я никогда прежде так не делала! Сама не понимаю, зачем я сюда взобралась.
    Она, конечно, лгала. Но не откровенничать же с этой маленькой невинной девочкой, которая совершенно непостижимым образом забрела сюда, в мир взрослых и серьёзных людей.
    –  Будем считать, вам просто захотелось проветриться, – пожала плечами девочка. – Мадам, так вы составите мне компанию? Ну пожалуйста, я сегодня совсем одна!
    –  Прости, но не могу, – вздохнула Ева. – Как я понимаю, ты заблудилась? Давай я позвоню кому-нибудь, и тебя отвезут домой.
    –  Мадам, о чём вы? Я всего лишь предлагаю вам прогуляться. Не надо никому звонить!
    –  Как не надо звонить?..
    –  Да вы просто прыгайте, мадам!
    Ева вздрогнула и крепче вцепилась в карниз, ей вдруг показалось, что она сидит на краю тёмной бездонной пропасти – манящей, притягательной, страшной.
    А чего ты ожидала, дорогуша? – цинично спросила Ева саму себя. – Думала, будет легко?
    Девочка между тем сделала пару шагов в сторону, как бы освобождая Еве место в центре газона, и, улыбнувшись, сказала:
    –  Надо чаще делать то, что хочется.
    –  Но… здесь высоко… третий этаж… – пролепетала Ева; сомнения грызли её грудь, душили, отговаривали. – Наверное, я лучше воспользуюсь лестницей.
    –  Вовсе не лучше, – возразила девочка. – Ведь для этого вам придётся слезть с подоконника, закрыть окно, выйти в коридор, спустится по лестнице – пока вы всё это будете проделывать, вы передумаете гулять. Прыгайте, не бойтесь!
    –  Но… я босиком, я сняла туфли, – вяло сопротивлялась Ева.
    –  И отлично. В случае неудачного приземления, вы не сломаете каблуки. Прыгайте! Ну же!
    Ева обречённо вздохнула. Что ж. Значит, так надо. И разве не этого я хотела с самого начала? Сомнения съёжились в клубок и притихли, смирились. Сейчас – или никогда!
    Она прыгнула.
    Оттолкнулась руками от карниза.
    На секунду зависла в воздухе.
    А затем стала медленно снижаться.
    –  Вот видите, мадам, как просто, – серьёзно сказала девочка, наблюдавшая, как Ева плавно опускается на газон.
    Я переутомилась, думала Ева, паря над землёй. Может, я упала в обморок… ведь со мной уже несколько раз случались обмороки… в прошлом году два раза, например… а всё, что со мной сейчас происходит – это такие своеобразные обморочные видения… а когда я приду в себя, я обо всём позабуду… и этот чудный полёт, и девочку в белом платье… И останется только пустота внутри. Только пустота.
    Решив, что всё происходящее – не более чем сон, пусть даже обморочный, Ева внезапно успокоилась.
    Приземлившись, она обнаружила, что снег на ощупь совсем не тёплый, как она привыкла – её босые ноги по щиколотку утонули в приятной прохладе. Так необычно: снег – и вдруг прохладный! Это чудесное ощущение окончательно убедило Еву в нереальности происходящего: Определённо, я упала в обморок и теперь грежу!
    –  Вот видите, зря вы боялись, – девочка серьёзно смотрела ей прямо в глаза.
    –  Выходит, зря, – нервно засмеялась Ева.
    Теперь она имела возможность разглядеть девочку вблизи: светлые кудри, правильные черты лица и белое платьице делали ребёнка похожим на ангела. А глаза! Бездонные, голубые! Может, она и есть ангел? Не бывает у нормальных людей голубых глаз! Золотистые, или розовые – пожалуйста, но не голубые! Тут Ева заметила, что девочка, как и она сама, тоже была босой. Точно. Ангел. Только крыльев не хватает. Какой красивый сон.
    Ева подала девочке руку:
    –  Меня зовут Ева.
    –  А меня Лилит, – сказала девочка, отвечая на рукопожатие.
    –  Отлично. Вот и познакомились.
    –  Кстати, это вам, – девочка протянула Еве оранжевое перо, что ранее подняла с газона.
    –  Спасибо.
    Перо было чуть длиннее ладони. Ева бережно погладила его и положила в карман пиджака.
    –  К сожалению, мне нечего дать тебе взамен.
    –  Не беспокойтесь. Вы скоро тоже найдёте что-нибудь не менее интересное и подарите мне. Пойдёмте.
    –  А куда мы пойдём?
    –  Да всё равно. Ведь гулять можно в абсолютно никуда.
    Лилит взяла Еву за руку, и они медленно побрели, оставляя на зелёном снегу следы босых ног.
     
    Улицы были совершенно пустынны: ни транспорта, ни пешеходов, ни привычного городского гула. Удивительно! Да, я определенно сплю, утвердилась в своих ощущениях  Ева. Спала не только она – город тоже спал. То есть ей, Еве, бодрствующей в своём сне, снится город, который спит – примерно так ей всё представлялось в тот момент.
    Ей понравился спящий город. Золотые стены, рубиновые окна, алмазные двери – казалось бы, всё так обыденно. Но всегда суетливый и шумный, теперь город источал тишину – не давящую, не навязчивую, но умиротворяющую. Лишь снег тихонько скрипел под босыми ногами, и этот звук нисколько не нарушал царившего вокруг покоя – напротив, он, пожалуй, только дополнял его.
    Некоторое время они молча, взявшись за руки,  шагали по улице, припорошенной ярко-зелёным снегом, который искрился в лиловых лучах полуденного солнца. Ева с удивлением обнаружила, что зелёный снег – это, в общем-то, красиво. Надо же, думала она, мне потребовалось вся моя жизнь, чтобы разглядеть и осознать эту красоту. Ева неожиданно для себя вдруг звонко и беззаботно расхохоталась в ответ на свои мысли.
    –  Что вас так насмешило? – спросила Лилит.
    –  Представляешь, я только что поняла, что снег – это красиво! Глупо, не правда ли?
    –  Почему глупо? Очень даже не глупо. Вам, взрослым, многие очевидные вещи кажутся глупыми.
    –  Гм, а знаешь, я ведь уже почти и не помню, о чём думала в твоём возрасте.
    –  Неужели вы настолько старая? – искренне удивилась девочка, широко распахнув свои потрясающие голубые глаза.
    –  Выходит, так, – Ева поджала губы. – Или я просто никогда не пыталась вспомнить свои детские мысли.
    –  Тогда попробуйте! Сейчас! – потребовала Лилит.
    –  Боюсь, у меня не получится.
    –  Получится! Обязательно получится! Я вам помогу!
    –  Ну, хорошо, давай попробуем, – неуверенно пробормотала Ева. – С чего начнём?
    –  Со снега! Сделайте его ещё красивее! – воскликнула Лилит.
    –  Отлично. Пусть будет снег. Итак, снег… снег… снег… даже не знаю, что нового можно сказать про снег.
    –  Мадам, ну что же вы! Скажите, какой он, снег?
    –  Он… – Ева присела на корточки  и зачерпнула в ладонь немного снега, – он зелёный и сегодня почему-то немного прохладный, но, я уверена, если сунуть руку в сугроб, то там, в глубине, он тёплый, почти горячий.
    –  Как скучно! – возмутилась Лилит. – И без того известно, что снег зелёный и тёплый. Давайте попробуем ещё раз. Придумайте что-нибудь.
    –  Придумать?
    –  Ну да! Ведь дети вечно что-нибудь выдумывают! Причём они прекрасно понимают, что их фантазии – всего лишь фантазии, но тем не менее верят в них. Это я вам как ребёнок говорю, – Лилит опустилась на колени рядом с Евой и лукаво прищурилась. – Почему бы вам ни сказать, что снег не зелёный, а, например, белый!
    –  Но это нелепо, ведь белого снега не бывает.
    Лилит театрально закатила глаза:
    –  О, какая вы зануда, мадам Ева! Да просто прикажите снегу быть белым! Поверьте, от этого никому не будет никакого вреда.
    –  Снег – белый! – громко изрекла Ева и засмеялась, чтобы скрыть некоторую неловкость, которую она чувствовала, осознавая абсурдность своих слов.
    –  Отлично! – Лилит захлопала в ладоши. – Смотрите, снег по вашему желанию стал белым!
    Ева глядела во все глаза на белый снег, который ещё мгновение назад был таким привычно, скучно зелёным. Она с размаху уселась в ближайший сугроб, ощутив его приятную прохладу.
    –  Этого не может быть! – удивлённо прошептала Ева. – Какой чудесный сон!
    –  Продолжим? –  Лилит плюхнулась в сугроб рядом с Евой.
    –  Продолжим!
    Восторг! Чистый безумный восторг! Ева тут же усилием воли постаралась отрешиться от этих новых для себя чувств, но у неё ничего не получилось. Ладно, раз так, нужно отдаться этому восторгу! Будь что будет! Она посмотрела вверх на грустное, тусклое лиловое солнце, и твёрдо отчеканила:
    –  Солнце –  жёлтое!
    И солнце стало жёлтым. Не просто жёлтым – а до невозможности ярким, таким, что у Евы даже глаза заслезились. Никогда прежде она не видела настолько яркого света! Она торопливо выбралась из сугроба и встала на цыпочки, протягивая руки к обновлённому жёлтому солнцу.
    –  Получилось! – воскликнула Ева. – Приветствую тебя, яркая звезда!
    –  Красиво вышло, – удовлетворённо кивнула Лилит, усаживаясь у Евиных ног. – Вы входите во вкус, мадам. Как насчёт неба? Вам нравится небо?
    С этим сложнее, подумала Ева, глядя на привычные с детства оранжевые разводы облаков на серебристом фоне небосвода. Ну как можно переделать надоедливое небо? Впрочем…
    –  Небо, дорогая Лилит, у нас отныне будет голубым, как твои глаза, – произнесла она, – а облака… облака пусть будут цвета снега – белые. Будто снег отражается в небе, как в огромном зеркале.
    И всё стало так, как она сказала. Ева чуть не задохнулась от восхищения: зрелище получилось поистине волшебным.
    Не верю! Так не бывает! – шептала Ева. Ей хотелось плакать, глядя на чистые, ясные краски великолепия, что простиралось окрест. Единственной вещью, которая нарушала общую гармонию, оставался унылый золотой город. Величественная цитадель цивилизации, с которой были связаны все ужасы прошлого, все страхи будущего, все потери настоящего.
    –  Город здесь явно лишний, – уверенно сказала она.
    Сперва она собиралась только изменить краски. Ну кому, скажите на милость, интересно однообразное нагромождение золотых небоскрёбов? А навязчивый пурпур рубиновых окон? А двери? Двери! Еву всегда бесили эти полупрозрачные алмазные двери – верх безвкусицы! Поразмыслив, Ева осознала, что она вообще не хочет ничего этого видеть – никогда! Надоело!
    –  Города – нет! – пронзительно закричала Ева, и отчаянный крик её перешёл в хрип.
    И город исчез, послушный её воле.
    И осталось бескрайнее, снежное, невообразимо белое поле, мерцающее, переливающееся в лучах ярко-жёлтого солнца.
    –  Ух! Красота! – Еве заплакала от внезапно нахлынувшего щемящего чувства не то утраты, не то обретения. – Фантастика!
    –  Молодец! –  уважительно сказала Лилит. –  Значит, вы ещё не сильно старая.
    –  Спасибо! – улыбнулась Ева, размазывая по щекам слёзы и нисколько не стесняясь этих слёз.
    Она была счастлива. Никогда ранее она не была так счастлива. Разве что в далёком детстве. И пусть это всё сон, или обморок, или игры уставшего подсознания – не важно.
     
    Ева восторженно глазела по сторонам: на этот новый, только что придуманный ею мир, такой непривычный и удивительный. На сверкающий белизной снег, искрящийся в свете приветливого огненно-жёлтого светила. На удивительные белые облака, клубящиеся в океане ультрамаринового небосвода. И слёзы катились по её щекам и застывали в воздухе капельками золотистого янтаря, и падали в сугробы, и прожигали их насквозь, до самого нутра, рождая новые континенты.
    –  Лилит! – закричала Ева. – Мне не хочется обратно. Я хотела бы остаться здесь, в моём чудесном сне. Я не знаю, кто ты, ангел или человек. Но мне вдруг показалось правильным спросить у тебя: могу я здесь остаться?
    –  А разве вас ничего не держит там, где вы родились, откуда вы пришли? – тихо, вкрадчиво шепнула Лилит.
    –  Будь проклят тот уродливый мир! – в исступлении воскликнула Ева.
    И стало так.
     
     Ева открыла глаза.
    –  Здравствуй, прародительница! – шептала земля.
    –  Здравствуй, прародительница! – вторил воздух.
    Ева выбралась из сугроба, стряхнув с обнажённой груди мириады лёгких белых снежинок.
    –  С днём рождения! – радостно прогудело небо.
    Ева растерянно огляделась: холодная снежная пустыня простиралась вокруг.
    –  Зачем я здесь? – недоуменно спросила Ева.
    –  Кто я? – спросила память.
    –  Где я? – спросил разум.
    –  Лилит! – вдруг вспомнила Ева. – Куда ты пропала, Лилит?!
    –  Я здесь! – прошелестели холодные звёзды.
    Одна из звёзд отделилась от величественного хрустального купола небосклона и по прихотливой траектории спикировала Еве под ноги. Ева протянула руку и достала из снега семя, крохотное, беззащитное.
    –  Надо будет посадить его в землю, пусть из семени взрастёт яблоня, – сказала  Ева. – И мы будем вкушать его сладкие плоды, я и будущий муж мой.
    Ева почувствовала, что мёрзнет.
    –  Пора перебираться в тепло, – улыбнулась она, – туда, где много солнца и зелёных деревьев.
    Она бездумно заколола волосы оранжевым пером неведомой птицы, что вдруг попалось ей под руку, и решительно зашагала по белоснежной целине по направлению к восходящему солнцу, которое ярким жёлтым холмом выпирало из-за горизонта.
    –  Хочу, чтоб стало тепло, – возжелала Ева. – И чтоб был сад волшебный. И мужа хочу. И детей от него. Да и вообще…

май 2015г.

Иллюстрация: Елена Шумахер «Очищение» (холст, акрил, 2015г.)

 

Добавить комментарий

Имя:
Email (не публикуется):
Комментарий: *

Защита от спама

Код на картинке: *

Поля, помеченные звёздочкой (*), обязательны для заполнения